На границе тучи ходят хмуро

В старых советских фильмах о разведчиках была классическая концовка – после выполнения задания на чужбине нелегал возвращается домой. У пограничного столба его останавливает окрик пограничника: «Стой! Стрелять буду!» Звучит торжественная музыка. У разведчика по щеке стекает счастливая слеза — он вернулся на Родину!

Глава «За рулем как за рулем»

Возвращаясь из путешествия по Казахстану, мы уткнулись в полосатый шлагбаум за аулом Союзное, что в Актюбинской области. И были готовы расцеловать таможенника с трехцветной нашивкой на рукаве и надписью «Россия» — так нас достали казахские гаишники! Мы бы вцепились в шлагбаум мертвой хваткой, если бы нас вдруг решили депортировать в Казахстан. Но человек в камуфляже этого делать не собирался и миролюбиво предложил заполнить декларацию.

Ничего не подозревая, я подробно описал, сколько везем сумок, пакетов, коробок, канистр и валюты. После этого таможенники попросили выйти нас из машины и учинили беспрецедентный досмотр. Они тщательно пересчитали наш скарб, открыли и понюхали все канистры, подняли сиденья, простучали бамперы. Ежась от пронизывающего ветра, мы с удивлением взирали на акт необъяснимого служебного рвения. От дикого холода любовь к Родине начала медленно угасать.

Наконец, мытари устали заниматься проктоскопией, поставили штамп в декларацию и открыли шлагбаум. Мы уже приготовились было упасть в объятия Родины, как вдруг навстречу, с российской стороны, на таможню въехал грязный грузовичок. Водитель высунулся из кабины и с изумлением ткнул пальцем назад, в холодную тьму:
— Вы что, хотите ехать туда?
Слово «туда» он произнес как-то особенно, словно подразумевал место, откуда еще никто не возвращался и только ему, счастливчику, удалось проскочить.
— А почему нет?
Мне казалось, что после казахстанских дорог мы сможем ездить даже по Луне.
— Никак нельзя! Снег только вчера сошел — без трактора не проехать.

У нас зародились сомнения. Вокруг царила беспросветная тьма. По обе стороны дороги колыхалось жирное грязевое месиво, готовое целиком поглотить даже слона. Ледяной ветер напоминал о принадлежности человека к теплокровным существам. Но самое главное – на карте не было никакой дороги! От казахского аула Союзный до российского села Керуембай в Оренбургской области по прямой было всего 12 км, но дорожную перемычку топографы указать почему-то забыли.

— Можете переночевать на таможенной площадке, — смилостивился таможенник. – Поставьте машину у пятого столба. По территории не перемещаться!

Мы въехали на огромную асфальтированную площадь и дисциплинированно припарковались у пятого столба. Почему нужно было стоять именно здесь, осталось тайной. Кроме нас и брошенного КАМАЗа на этом «аэродроме» никого не было. Возможно, к пятому столбу отправляли дураков.

Палатку пришлось ставить прямо на асфальт. На моей памяти ночевка на территории таможни была впервые. Температура воздуха упала ниже нуля, дул пронизывающий ветер. Мы разожгли в палатке газовую плитку, попили горячего чаю, согрелись и завалились спать. Сон под охраной российских пограничников был особенно крепким.

Утро 9 мая выдалось солнечным и приветливым. Поскольку день был праздничным, решили привести в порядок машину – протерли кузов и стекла, убрались в салоне и багажнике. После скудного завтрака мы тронулись в путь. Асфальт кончился сразу за шлагбаумом.

Примерно через километр пришлось остановиться у развилки. Одна дорога вела к линии горизонта через бескрайние колхозные поля, вторая – в сторону кладбища. Карта безмолвствовала — по ее данным тут не было даже тропинок. Мы решили вернуться на таможню, чтобы внести ясность относительно дальнейшего маршрута.

На таможне произошла пересменка, поэтому служивые крайне удивились, когда я спросил, как проехать в Россию. «Так вы же из России выезжаете!» Пришлось объяснять, что мы уже здесь были, даже ночевали у пятого столба, но сбились с пути и не знаем, куда ехать. Таможенники любезно пояснили, что ехать нужно в сторону кладбища. Мы сердечно поблагодарили и отправились в путь.

За кладбищем пришлось пару раз съехать с дороги, поскольку глубина колеи явно превышала возможности вазовской «четверки». Лужи на дороге отличались приличной глубиной. Порой казалось, что у нас не автомобиль, а катер. Мы миновали очередную развилку и вскоре уткнулись в тупик возле безжизненных руин, которые издалека приняли за деревню. Ландшафт напоминал поле после игры в футбол на бульдозерах.

С небольшого пригорка открылась пустынная равнина без каких-либо признаков человеческого жилья. Местность была насмерть истерзана тракторами. Путь оставался один – по убитой проселочной дороге, которую мы только что миновали. Она шла через вспаханное поле. Только от одного ее вида становилось нехорошо. Увы, выбора у нас не было.

Если вы думаете, что «Жигули» не могут ездить по колхозным полям в сезон распутицы, то глубоко ошибаетесь! Видимо, советский Генштаб предполагал возможность переброски десанта в тыл противника на легковых автомобилях. Такую штуку однажды уже проделали французы, перебросив крупную воинскую часть на парижских такси. Колеса периодически буксовали, в стороны летели ошметки грязи, но мы неуклонно двигались к цели. Правда, цель была условной, поскольку до горизонта простиралась бескрайняя равнина.

Внезапно на пути возник огромный овраг, в котором запросто мог поместиться трехэтажный дом. На дне виднелись следы борьбы тракторов с природной стихией. Стало ясно, что в лоб овраг не взять, но возвращаться в Казахстан очень не хотелось.

Мой знакомый путешественник Вадим Кетов, объехавший четыре континента на велосипеде, не раз попадал в серьезные переплеты. «Когда я чувствовал, что пришел конец, — рассказывал он, – ложился на землю, расслаблялся и просто бездумно ждал. Ждал, когда заявит о себе внутренний голос. И он обязательно объявлялся и подсказывал выход из ситуации, которая казалась безвыходной».

Я не стал ложиться на землю, поскольку было очень грязно. Да и не было в этом никакой необходимости. Согласно закону Кетова, главное в критической ситуации – не думать, не делать расчетов, близко не подпускать панических мыслей и дать волю интуиции. Логический расчет в нашем случае давал только один ответ – через овраг не прорваться!

Рекогносцировка на местности показала, что если препятствие штурмовать не в лоб, а скатиться вниз и потом подниматься по склону по диагонали, есть шанс выбраться на другую сторону. Главное было проскочить грязь на дне оврага. Внизу валялись железные листы, брошенные предыдущими авантюристами. Мы уложили их в колею.

Мой друг встал на дне оврага, чтобы толкать машину в случае необходимости. Жена приготовилась снимать на камеру. Я сел за руль вазовского «вездехода». Все остальное произошло на одном дыхании. Мотор взревел, машина помчалась вниз по склону. Я промазал и вместо железных листов со всего маху угодил в грязь. Однако «четверка» изящно вильнула задом и на удивление спокойно преодолела критический этап. Машина по инерции выскочила на склон оврага и, накренившись, будто истребитель выполняющий разворот, начала затяжной подъем.

Совершив очередной пируэт, машина вынырнула, наконец, на поверхность и начала плавно взбираться на вершину холма за оврагом. Лишь когда сцепление колес с почвой стало заметным, я затормозил. Это была победа! Смущали, правда, бескрайние просторы, которые открылись перед взором с вершины холма. От обилия грязи захватывало дух.

Как-то в Крыму я имел неосторожность близко подъехать к морю по траве, под которой коварно скрывался песок. Машина тут же села на брюхо. Мы тянули, толкали ее – все было безрезультатно. Камни, собранные со всей округи, пулеметной очередью вылетали из-под колес в разные стороны.
— Вы, наверное, нас, крымских, за дураков считаете? – ехидно поинтересовался местный мужик. – Думаете, зачем эти лохи так далеко от берега машины ставят? Мы все в свое время через песочек прошли, на брюхе полежали. Теперь вам остается только подкапывать колесики, да подкладывать дощечки. Другого выхода нет.

Учитывая, что местная грязь по своим свойствам мало отличалась от зыбучих песков, возле останков какого-то фундамента мы набрали досок и двинулись в путь. По целине, словно отпечатки лап гигантских динозавров, тянулись колеи от «Кировцев». Следы протекторов более мелких транспортных средств замечены не были.

Чем дальше мы ехали, тем натужнее ревел мотор. Третья передача сменила вторую, вторая – первую. И той уже явно не хватало. Оказалось, что местная грязь обладает уникальными клеющими свойствами. Смесь грязи с прошлогодней соломой обматывала колеса, которые увеличивались в диаметре, пока не заполнили все подкрыльное пространство.

Машина едва двигалась, мотор нещадно грелся, когда мы на брюхе переползли перекресток. Мгновенная остановка, вызванная раздумьями, по какой дороге ехать, оказалась роковой — движок заглох, и мы тут же застряли. После поворота ключа в замке зажигания сумасшедшей сиреной завыл стартер — произошло замыкание. Через пару минут все было кончено — стартер задымил и скоропостижно скончался.

Ярко светило майское солнце, щебетали птички, легкий ветерок приятно освежал. Все это могло показаться идиллией, если бы не отсутствие населенных пунктов. Впереди маячили два праздничных дня, поэтому шансы на прибытие случайных спасателей были ничтожны. Мы приготовились к худшему.

Это было чудом, но вскоре в заливные трели степных пичуг вклинился звук, явно имевший техногенную природу. Не веря своим ушам, я схватил бинокль и начал осматривать окрестности. Каково же было наше изумление, когда в пустынных полях, в разгар празднования Дня победы, мы увидели по-утиному переваливающийся с боку на бок трактор «Беларусь». Он направлялся в нашу сторону!

Если бы у меня был орден «Дружбы народов», я без колебаний вручил бы его трактористу из казахского аула «Союзное». Хотя следует отметить, что сумма в 300 рублей, которую он запросил за доставку в Кируембай, показалась чрезмерной. Увы, других вариантов не предвиделось. Тракторист сказал, что до села мы не дотянули всего пять километров. Денег стало совсем жалко.

Однако вскоре мы кардинально изменили наше мнение о высокой стоимости услуг тракториста. Наша машина болталась на тросе за трактором, словно баржа за буксиром во время шторма. Порой мы погружались в грязь по самые пороги. Колеса не вращались и только жалобно скрипели. Руль можно было крутить в любую сторону — это не имело никакого значения.

Вскоре мы миновали застрявший трехосный армейский КАМАЗ – его шесть колес беспомощно вращались на месте. Перед самым селом «Беларусь» притормозил. Тракторист включил низшую передачу и рванул на скользкий склон с уклоном не менее 40 градусов. Мы повисли на привязи, словно карась на удочке. Только тут в полной мере до нас дошло, что спасение было поистине чудесным – самим такой склон преодолеть было невозможно!

Вытащив машину на асфальт и получив три сотни, тракторист уехал спасать КАМАЗ. Двенадцать километров мы проехали за пять часов. Оказалось, что замыкание произошло в замке зажигания. Поломку удалось устранить, но сгоревший стартер угрюмо молчал до самого Питера. Около часа пришлось потратить на чистку машины от грязевых наслоений. Несмотря на это, часть природного «пластилина» мы привезли домой – оренбургская грязь обладала свойствами надежного клея.

Мы поняли, почему таможенники так строго отнеслись к нам на границе – через их переход могли ехать либо психи, либо контрабандисты. Поскольку мы не выказывали явных признаков безумия, нас приняли за вторых и стали искать контрабандную водку, бензин и наркотики.

Тем не менее, мы были счастливы, что удалось прорваться. Кроме того, появилась уверенность – через такую границу враг не пройдет! И для этого не нужно вешать на нее замок и ставить посты – непреодолимой преградой станут проселочные дороги. В свое время Наполеон и Гитлер испытали это на себе. Финал известен.