Все включено

Канул в лету Советский Союз, в котором границы между республиками были нарисованы только на карте. Если бы тогда кто-то сказал, что Украина отделится от России полосатыми шлагбаумами, его упекли бы в психушку. Увы, безумие стало реальностью. В начале 90-х было грустно наблюдать, как на фоне поголовной нищеты будто грибы после дождя росли новехонькие таможенные терминалы.

Глава «Таможня берет добро»

Строили добротно – на века. Зачем? Чтобы брать добро! Возник даже целый приграничный коммерческий симбиоз – таможня, дорожная инспекция, экологи. К концу 90-х у меня накопился немалый опыт контактов с этими структурами в разных странах. Особенно плодотворной оказалась поездка в Молдавию через Украину в 1997 году.

Я решил пересечь границу через Харьковскую таможню. Еще пару лет назад здесь стояли будки, в которых продавали всякие полезные бумажки – декларации, страховки, справки о том, что не везешь зараженные семена… Но в этот раз случилось чудо! Таможенник бегло осмотрел багажник, пограничник ловко поставил штамп и бодро поднял шлагбаум. Я въехал на Украину совершенно бесплатно!

Радость была недолгой. Сразу за шлагбаумом машину остановил человек в штатском с бейджем на груди и предложил пройти в будку, стоящую у дороги. Там настоятельно предложили купить украинскую страховку на машину. Сопротивляться было бессмысленно.

Проехав пару километров, я уткнулся в другого штатского с бейджем: «Мойка — добровольно, санобработка – принудительно». Обрабатывать машину не стали, но взяли 25 гривен за справку, подтверждающую, что болезнетворные бациллы на автомобиле отсутствуют. В мойке в полной боевой готовности стояла «даишная» машина (ДАI = ГАИ). Если кто-то отказывался платить, его тут же догоняли и штрафовали по полной программе.

Дальше — хуже. Впереди замаячил даишный пост на границе Харьковской и Полтавской областей. На дороге появились знаки ограничения скорости – сначала «60», потом «40». Я послушно сбросил скорость до сорока. Однако на посту мне засвистели и замахали полосатой палочкой.
— Почему на знаки не смотрите? – строго спросил инспектор. — Какое было ограничение?
— Шестьдесят и сорок.
— А пять?!
Инспектор чуть ли не за руку привел меня к знаку «5», стыдливо отвернутому от дороги и замаскированному кустами. На экране радара светилась цифра «41».
— Превышение — 36 км/час! — констатировал инспектор. – Сейчас еще выхлоп проверим.

Разумеется, содержание СО превышало норму, хотя перед поездкой я благоразумно отрегулировал карбюратор. За превышение скорости мне предстояло заплатить от 35 до 70 гривен на усмотрение инспектора. Еще 9 гривен – за превышение СО. Деньги по тем временам были немалые.
— Я изымаю у вас документы, выписываю квитанцию, вы едете в ближайший город (около часа езды!), оплачиваете штраф в банке, возвращаетесь, мы регулируем карбюратор и отдаем документы, — предложил инспектор. И добавил:
– Можно решить проблему на месте.

Решение проблемы обошлось в 55 гривен. Мне выдали карточку с надписью «Экология», которую следовало укрепить на лобовое стекло. Все равно ее пришлось бы где-то «покупать». Правда, в другой ситуации она стоила бы 15 гривен. Зато в уплаченную сумму входило полное информационное обеспечение!
— Куда едете? В Кишинев? – инспектор взял карту. – Здесь, здесь и здесь не гоните – будут засады. А вот это место вообще лучше объехать стороной!

Спустя неделю, груженный впечатлениями и бутылками коньяка, я покинул гостеприимный Кишинев и взял курс на север. По моим расчетам мне предстояло пересечь молдавско-украинскую границу в селе Косуэць, что на берегу Днестра на трассе Кишинев — Винница.

Возле приграничного города Сорока меня остановил полицейский и потребовал страховку на машину. Страховки не было, поскольку при въезде в Молдавию пограничники сказали, что здесь эта бумажка никому не нужна. Когда переговоры зашли в тупик, полицейский предложил уладить проблему за 125 лей. Пришлось показать пустой бумажник. Цена снизилась до 70.

Наконец, я прибыл в пограничное село Косуэць и принялся искать мост через Днестр. Селяне не понимали по-русски и потому ничем не могли помочь. В конце концов, встретился русскоговорящий дед, который сообщил убийственную новость – моста в селе нет и никогда не было!
— А вы-то как добираетесь до Украины? – поинтересовался я, намереваясь развернуть машину, чтобы ехать через Приднестровье.
— На пароме, — невозмутимо пояснил дед.

На молдавской таможне события развивались стремительно, поскольку последний паром уходил через десять минут. Учитывая, что на переходе за день бывает не больше десятка машин, застрять можно было надолго.

Выполнив все формальности, я подъехал к берегу, откуда призывно махал паромщик:
— Быстрее, быстрее!
И тут дорогу преградил таможенник:
— А декларация ваша где?
— Какая декларация?! На въезде не давали никакой декларации.
— Ай-яй-яй! Без декларации никак нельзя, а паром вот-вот уйдет! – он картинно схватился за голову. – Ничего, я сам все оформлю. Два доллара найдется?
Цена была более чем гуманной.
— Давайте деньги и поезжайте, а то опоздаете!

Паром перевез всего две машины – мою и молдаванина, который занимался контрабандой бензина. На украинскую границу ушло менее получаса. Люди в форме изо всех сил пытались раскрутить меня на мзду, но я невозмутимо предъявлял одну справку за другой.
— Что, даже талон «экология» есть?
— И «экология» имеется. Открывайте шлагбаум!
Я четко помнил напутствие инспектора с полтавского поста: «Теперь, хлопец, у тебя все в полном ажуре. На Украине с таким набором документов посылай всех подальше. Тебя пальцем никто не имеет права тронуть!»