Покоритель холода

Виктор Боярский, полярный путешественник, директор музея Арктики и Антарктики

Полярный путешественник, директор музея Арктики и Антарктики, кандидат физико-математических наук, председатель полярной комиссии Русского географического общества, член Союза писателей России, герой книги рекордов Гиннеса – все это Виктор Ильич Боярский.

Удивительные люди планеты

Полярниками не становятся, ими рождаются! Это утверждение, как нельзя кстати, подходит Виктору Боярскому — с детства он мечтал стать моряком, как отец, или полярником. И стал им — в 1973 году прямо со студенческой скамьи он отправился в Антарктиду. А потом одна за другой последовали экспедиции в Арктику.

Своим первым покорением Полюса Боярский считает переход на лыжах из Сибири в Канаду через Северный Полюс в 1995 году. На самом деле впервые там он побывал в 1978 году, когда работал на дрейфующей станции. Тогда на «макушку» Земли они прилетели на АН-2. Начертили круг дымовой шашкой, взялись за руки, выпили, как полагается, спели песню. С самолета, который поднялся в воздух, сделали снимок. Поскольку фотоаппарат имел объектив типа «рыбий глаз», края снимка округлились и получилось, будто полярники действительно стоят на макушке планеты. А потом последовали арктические будни.

«Было у меня два случая, когда я находился на грани жизни и смерти, — вспоминает Боярский. — И оба связаны с тем, что я заблудился. Первый произошел в 1975 году на Северной Земле, где я работал в составе гляциологического стационара на ледниковом куполе. Была сильная пурга, когда мы с приятелем отправились на склад, который находился всего в пятидесяти метрах от домиков. Видимость была метров десять. В результате склад мы не нашли, а домики потеряли.

Естественно, на базе оставались люди, которые вскоре должны были обнаружить наше исчезновение. Нам оставалось только помочь им найти нас как можно быстрее. Наткнувшись на какую-то бочку, мы зафиксировались возле нее. В результате, ребята, обвязавшиеся веревками и обшаривающие пространство вокруг станции, скоро нашли нас. Тогда я понял, что если заблудишься, но при этом знаешь, что твое исчезновение обнаружится быстро и тебя будут искать, правильнее всего постараться оставаться на том месте, где ты понял , что заблудился и ждать, пока тебя не найдут. Все попытки отыскать дорогу самостоятельно, как правило, только затрудняют задачу поисковиков».

Еще один случай произошел 1 сентября 1976 года. Этот день Боярский считает своим вторым днем рождения, поскольку шансов выжить у него практически не было. Это произошло в Антарктиде на шельфовом леднике Новолазаревский в районе буровой станции. В тот день тоже разыгралась сильная пурга — ветер достигал сорока метров в секунду. На станции было всего пять человек: трое обитали в одном жилом тягаче, двое — в другом. Тройка, в составе которой был Виктор Ильич, решила пойти пообедать к соседям. О своем визите им ничего не сообщили. Пройти нужно было совсем немного, но уже в первые минуты пропал из виду один из товарищей, и оставшиеся двое поняли, что сильно погорячились с гостевым визитом.

Они блуждали около полутора часов, за это время у товарища Боярского образовался на лице ледяной нарост, и он практически перестал видеть. Какое-то время Виктор вел его за руку. Начало смеркаться. Пурга могла продолжаться несколько суток, а их двое коллег не знали, что соседи ушли из тягача. Ситуация была критической, и вдруг Боярский увидел на льду тонкий черный кабель…

Дело в том, что накануне проводились гидроакустические исследования в пробуренной в леднике скважине, и кабель гидрофона был оставлен на снегу. Когда работы были закончены, Боярский предложил его убрать, но это почему-то не сделали. Вот так халатность может стать спасительной.

На вопрос, почему для путешествий он выбирает столь холодные и пустынные места, Боярский ответил: «Я всегда тяготел именно к полярным странам. Если же выбирать между тропиками и севером, у второго есть много преимуществ. Во-первых, там всегда есть вода в неограниченном количестве. Во-вторых, очень чисто, почти стерильно. В-третьих, нет комаров. И главное — там не жарко. Каждый выбирает свое, мне нравятся льды».

Неуловимый Полюс

Никто не будет спорить с утверждением, что полярные области имеют очень специфические особенности для жизни человека. На Северном полюсе нет растительности, животных и птиц. Даже опытному полярнику трудно отличить одно место от другого. Более того, поскольку льды непрерывно дрейфуют, полярный ландшафт непрерывно меняется, как в гигантском ледяном калейдоскопе. Как же выглядит эта легендарная точка под названием Полюс и как ее найти в этой однообразной круговерти?

«Внешне это может быть ровное место, ледяной торос, или разводье, — говорит Виктор Боярский. — Из-за того, что льды постоянно движутся, в точке 90 градусов невозможно находиться более полуминуты. Проходит совсем немного времени, и ты уже «съехал» с Полюса».

Когда существовала штурманская прокладка, первые полярники могли утверждать, что находятся на «макушке» Земли, с точностью плюс- минус один километр. Сейчас спутниковая система GPS позволяет привязываться к месту и определять координаты местонахождения с точностью до десятков сантиметров. Поиск Полюса с помощью GPS является очень увлекательным занятием. Поскольку меридианы здесь сходятся вместе, нужно четко отслеживать свою долготу.

Самым долгожданным событием является момент, когда на экране прибора появляется точка с координатой 90 градусов. Здесь нужно успеть произнести тост и сфотографироваться, поскольку этот миг быстротечен — льдина продолжает свое плаванье, ей нет дела до человеческих устремлений.

Со времен первых полярных экспедиций условия жизни полярников значительно изменились — шансы быть спасенным в экстраординарной ситуации резко увеличились. Когда не было связи, люди уходили в никуда, и годами о них ничего не было известно. Сейчас поговорить с друзьями можно по спутниковому телефону прямо с Полюса.

В любой момент на помощь может вылететь вертолет или самолет. В 1937 году первая советская дрейфующая станция представляла собой палатку, температура в которой в зимнее время едва превышала ноль градусов, а все работы выполнялись вручную. Последние дрейфующие станции оборудовались сборными щитовыми домами с теплоизолирующими стенами, обеспечивающими комфортную температуру. Там есть соляровые печки, электричество, научные приборы, механические лебедки. Быт, несомненно, изменился, но риск остался, потому что неизменной осталось полярная природа с ее вечным экстримом — холодом, пургой и трещинами во льдах.

Что же движет людьми, стремящимися в эти неласковые края? Что чувствует человек, попадая на Северный Полюс?

«У каждого свой ответ на этот вопрос, — говорит Боярский. — У альпинистов проще. Покорив Эверест, они это видят воочию, обозревая сверху покоренное пространство. У покорителя Полюса такой возможности нет — он не видит ничего принципиально нового. Здесь главное — исполнение мечты. Момент, когда сбывается мечта, — его словами не передать. Это очень сильное чувство. Всегда хочется вернуться назад, чтобы ощутить его снова. Я возвращался 25 раз, и каждый раз чувствовал, что нужно вернуться еще».

Гренландский меридиан

Есть на Земном шаре места, не столь популярные, как Северный полюс, но от этого не менее экзотические. К таковым относится Гренландия – самый большой остров на планете, вечно покрытый толстым панцирем льда. В 1888 году Фритьоф Нансен и его спутники совершили первый пешеходный переход через Гренландию с ее восточного побережья, в ту пору совершенно необжитого, на западное.

А спустя сто лет, в 1988 году, Гренландию по меридиану с юга на север на лыжах и собачьих упряжках пересек Виктор Боярский в составе международной экспедиции. Помимо Боярского в нее входили представители США, Франции, Англии и Японии.

Экспедиция началась с банального завтрака у подножия гренландского ледникового щита. «Согласно достигнутой договоренности, — вспоминает Боярский, — мой сосед по палатке англичанин Джеф отвечал за приготовление первого завтрака. Глядя на булькающую, как грязевой вулкан, серо-коричневую массу, я едва удержался от вопроса: «Что это, Джеф?» — да и то, наверное, только потому, что был уверен в ответе: «Овсянка, сэр!» Было видно, что это чисто английское блюдо не входит в первую десятку кулинарных хитов Джефа. Он признался мне потом, что сам терпеть ее не может».

На старте возникли проблемы с собаками – их нужно было так расставить в упряжки, чтобы они представляли собой слаженную команду, все игроки которой тянули бы в одну сторону. В противном случае собаки не смогли бы сдвинуть с места тяжело груженые нарты. В качестве вожака Боярскому достался Банту, купленный за кругленькую сумму в 2000 долларов. Выучить «собачий» язык не представляло трудностей. «Джи!» — означало «Вправо!», «Хо!» — «Влево!», «О’кей!» — «Вперед!» и «Воооу!» — «Стой!»

Буквально в первый же день едва не случилось несчастье. Впереди шла упряжка англичанина Джефа. Вдруг передняя часть его нарт внезапно задралась вверх, нарты остановились и даже чуть сползли назад. Боярский едва успел остановить свою упряжку и увидел позади нарт Джефа зияющий голубой провал. Оказалось, что под тяжестью нарт обрушился снежный мост, закрывающий глубокую трещину. В первый день удалось пройти только 10 километров. Впереди оставалось еще около 2000.

В пути порой возникали непредвиденные сложности. «При встречном ветре и низкой температуре мои борода и усы обмерзали настолько, — говорит Боярский, — что для того, чтобы открыть рот во время короткого обеденного привала, мне приходилось обкусывать ледяные сосульки с усов, а те, падая в кофе, превращали его в кофе-гляссе». Когда же он все-таки сбрил бороду, то уже на следующее утро почувствовал, что лишился одной из самых важных частей своего туалета. Тогда он поклялся никогда больше не сбривать бороды.

Через определенные промежутки времени участники экспедиции менялись партнерами. Так у Виктора после англичанина Джефа соседом по палатке стал американец Уилл. Это было необходимо для того, чтобы лучше познакомиться друг с другом. Кроме того, когда ты живешь с кем-либо в крохотной палатке, буквально каждое твое движение не остается незамеченным, а национальные особенности кухни ежедневно подвергаются тщательному анализу со стороны соседа. Ротация позволяла снимать возникающее при этом напряжение.

Пейзажи Гренландии однообразны, поэтому в снежной пустыне даже пустяковые случаи запоминаются надолго. Однажды, разбирая палатку, Боярский обнаружил под ней полузамерзшую птичку. Оставлять ее на произвол судьбы было жалко, поэтому Виктор положил ее в нагрудный карман под куртку. За время дневного перехода птица отогрелась, ожила и стала требовать выпустить ее наружу. «Я решил позабавить ребят, — вспоминает Виктор, — и, когда мы собрались на обеденный перерыв, встал перед ними и картинным жестом распахнул молнию куртки, откуда на глазах изумленных товарищей выпорхнуло чудо в перьях».

Особые условия путешествия создавали порой непредвиденные бытовые проблемы. Как, например, мыться в условиях ледяной пустыни? Каждый участник экспедиции решал эту задачу по-своему. Боярский каждое утро принимал снежную ванну. Его сосед – американец Уилл – обтирался влажной тряпкой, а потом скоблил тело остро отточенным ножом. Для мытья головы обходились одним чайником горячей воды на двоих.

Но настоящие трудности начались в конце второго месяца путешествия – сказывались трещины во льду, накопившаяся усталость и голод. Случилось так, что запасы еды подошли к концу ранее запланированного срока. «Когда стал намечаться дефицит продовольствия, — вспоминает Виктор Боярский, — я заметил, что становлюсь каким-то жадным. Мне постоянно казалось, что мне самому не хватит, если я поделюсь с кем-то своими запасами. Я на собственном опыте убедился, как голод может повлиять на характер человека. Если бы мне сказали до экспедиции, что подобное может случиться со мной, воспитанным в лучших традициях кавказского гостеприимства, я бы ни за что не поверил». Голод спровоцировал собачий бунт, когда голодные собаки захватили и разгрызли последний ящик с продуктами, а позднее одна из собак напала на Боярского, пытаясь откусить ему руку.

Несмотря ни на что, гренландская экспедиция завершилась благополучно. За 63 дня было пройдено около 2500 километров. В среднем каждый день группа проходила 40 километров. Но это было только начало, поскольку пересечение Гренландии было лишь тренировкой к переходу через Антарктиду.

Семь месяцев бесконечности

Именно за первое в истории пересечение Антарктиды по наиболее протяженному маршруту без использования механических средств международная команда, в составе которой был Виктор Боярский, была отмечена в книге рекордов Гиннеса.

Случилось это в 1989-90-х годах. В международной команде из шести человек Боярский представлял тогда Советский Союз. Экспедиция длилась 7 месяцев. За это время на лыжах и собаках они прошли 6500 километров.

Состав Трансантарктической экспедиции был весьма разнообразен и колоритен. Помимо Виктора Боярского в нее входил Уилл Стигер из США — профессиональный путешественник. Уже в возрасте 15 лет он спускался по Миссисипи, в 19 лет покорил «шеститысячник» в Перуанских Андах, а позднее прошел на собаках 15000 километров по Канадской Арктике. Жан-Луи Этьен, врач из Франции, совершил кругосветное путешествие на яхте, поднимался на Гималаи и в одиночку ходил на лыжах на Северный полюс. Плотник из Англии Джеф Сомерс несколько лет работал проводником в Британской антарктической службе. Японец Кейзо Фунатсу был бизнесменом из Осаки. А китаец Чин Дахо был профессором гляциологии, несколько лет отработавший в Антарктиде.

Антарктика имеет свою специфику. Поскольку здесь большие высоты и мало кислорода, многие поначалу страдают головными болями. Ветры здесь более сильные, чем в Арктике, а в разгар лета температура достигает 35 градуса мороза. В отличие от Северного полюса спать в Антарктиде можно без опасения, что под палаткой неожиданно треснет лед. Зато здесь чрезвычайно однообразный пейзаж — до горизонта тянутся белоснежные «барханы», глазу не за что зацепиться, что действует на психику. Встречаются лишь заструги — снежные гребни из плотного снега.

Разумеется, невозможно было взять с собой продовольствие и снаряжение на полгода вперед. Поэтому заранее по маршруту движения были созданы склады. Склад представлял собой огромный фанерный короб с продуктами, а также штабеля ящиков с кормом для собак и канистры с керосином. На безбрежной снежной целине все это выглядело подарком инопланетян.

Экспедиция была оснащена НАТОвской новинкой – приемопередатчиком системы «Томсон». «Были определенные трудности политического характера при его получении, — вспоминает Боярский, — потому что среди участников был представитель стран Варшавского Договора, то есть я». Передатчик, в конце концов, удалось получить. Помимо радиограмм из дома, он давал возможность определять местоположение группы. Координаты определялись с помощью французской спутниковой системы «Аргос», откуда информация передавалась в штаб-квартиру экспедиции в Париж, а потом в Антарктиду.

На леднике Ларсена, случилось первое ЧП – в трещину провалились три собаки, к счастью, повиснув на постромках. «Я увидел, что в упряжке Джефа не хватает трех собак, — рассказывает Боярский. – На их месте зияла черная дыра, в которой скрывались оранжевые веревки. Судя по их натянутости, собаки должны были быть на весу». И, действительно, две из них висели на высоте двух метров, а третья упала на мягкий снежный карниз на глубине около 10 метров. Всех собак удалось спасти.

В ледяной пустыне даже пустяк может стать причиной гибели. Так однажды Боярский проснулся оттого, что сосед по палатке – Уилл — раскапывал его из снега. Снег был везде: в рукавицах, носках, куртках… Примус, стол с расставленной на нем посудой – все было покрыто белой скатертью. Оказалось, что вечером Виктор забыл закрыть вентиляционное отверстие в палатке. Не проснись Уилл ночью, возможно, они так и остались бы спать вечным сном.

Несомненно, одним из выдающихся моментов экспедиции было прибытие на Южный Полюс. Это произошло через 138 суток после начала путешествия. «Маленькая черная точка, рядом с которой виднелся небольшой белый холм, — вспоминает Виктор Ильич, — появилась всего в двух градусах справа по нашему курсу. Это был незабываемый момент в моей жизни. Я вдруг подумал, что ни Амундсен, ни, может быть, Скотт, первыми пришедшие к Полюсу, не смогли бы сказать: «Я увидел Полюс», — по той простой причине, что не было ничего, что бы отличило эту точку от окружающей ледяной пустыни. Это стало возможно только сейчас, потому что американцы на этом месте построили свою станцию».

Новый, 1989 год, застал экспедицию недалеко от советской станции «Восток». Новогодний день ничем не отличался от всех остальных. Лишь вечером все собрались в палатке и выпили по маленькой рюмочке. Обычно в этих краях в новогоднюю ночь температура падала до 80 градусов. На этот раз она не опустилась ниже 22, и это было настоящим подарком.

Экспедиция завершилась весной 1989 года. На финише участники экспедиции традиционные хлеб-соль запивали французским шампанским из огромной двухлитровой бутылки. «С Антарктиды мы перебрались в Сидней, — рассказывает Боярский, — а оттуда – в Париж, где были приняты в Елисейском дворце президентом Франции Миттераном. Потом перебрались в Вашингтон, где в Белом Доме нас принял президент США Джордж Буш. Когда я вернулся домой, меня встречали только друзья и родственники. Для всех остальных советских людей, занятых решением несомненно более важных проблем перестройки, экспедиция «Трансантарктика» прошла незаметно».

Тем не менее, вопрос о том, стоит ли хоть раз в жизни посмотреть Полюс – будь то Северный или Южный – перед Боярским никогда не стоял и не стоит. «Конечно, стоит, — считает он. — И не только Полюс, но и все, что с ним связано на пути к нему и обратно. Впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь».

Фото из личного архива Виктора Боярского